Моя семья
21 января 2015 г.
Как десять лет в воде живётЛичинка и не знает,Что день метаморфоз придёт.
Начнётся жизнь другая,И та, которая былаУродиной нелепой,Расправит тонкие крылаИ устремится в небо.
Вот так и я в свои годаИз-за моих пристрастийВ любви не знала никогдаНи радости, ни счастья.
Всё потому, что с малых летСтремилась к подчиненью,А натыкалась на запрет,На ругань и презренье.
Я дожила до двадцати,Обычной притворяясь,И лишь тогда смогла уйтиИз дома, не скрываясь.
Но эти поиски тогдаЗакончились впустую:
Все эти ?домы>, ?
господа>Играли вхолостую:
Одним из них была нужнаПрислуга или шутка,Вторым. обычная жена,А третьим. проститутка.
Всё это шло от кошелька,От похоти, от лени,Никто из них навернякаНе думал о владении.
И только года через дваЯ встретила мужчину,Который внял моим словамИ стал мне Господином.
Сначала он меня связалИ дал другое имя,А дома сразу приковалНа месте для рабыни.
Когда я ощутила звон,Увесистость металла,То поняла, что это. Он,А я навек пропала.
И пытки были так нежны,А ласки. так жестоки,Что сразу стали не нужныУсловности и сроки.
Был нужен лишь один визит.
И с той поры мы вместе,И плётка на стене виситНа самом видном месте.
Сначала подписать пришлосьКонтракт и соглашенье,И только после началосьМоё преображенье:
Сперва поставили клеймоНа правой ягодице,Оно почти что не видно,Но мне уж не отмыться.
Проткнули дырочки в соскахИ выбрили промежность,А чтоб никто не стал искать,Мне изменили внешность:
Хозяин оплатил сполна,Да и хирург не мешкал,И я теперь похожа наДевчонку-анимэшкуСо взрослым телом и лицомНевинной ангелицы.
Так между мужем и отцомСтирается граница.
Но я неопытной была,И в школе подчиненияЯ четверть года провелаВ жестоком обученьи.
Потом настал черёд оков,Тяжёлых и холодных,Ведь долг рабыни не таков,Чтобы ходить свободной.
Сначала было. просто жуть.
Казалось, невозможноНи сесть в оковах, ни шагнуть,А спать. вообще тревожно.
Но через три-четыре дняЯ их не замечала,Когда ж снимали их с меня,То я по ним скучала!
Когда ж Хозяин под конецСпросил: ?
Чего ты хочешь?
>Я попросила сделать мнеВсе цепи покороче.
Теперь я в них могу стирать,Готовить, прибираться,А как в них здорово игратьИ просто развлекаться!
И образ жизни мой, и домС различным перевесомНаполнен каторжным трудомИ сумасшедшим сексом.
Пусть я рабыня, что с того?
Зато я твёрдо знаю.
Что Господин ни на когоМеня не променяет!
И очень даже может быть,Что в нашей жизни быстройСпособны искренне любитьЛишь садомазохисты.
Мы. идеальная семья,Я лишь о том жалею,Что в детстве не носила яОшейника на шее,Что с детства не сказали мнеПро то, что боль и нежность.
Две стороны одной моне-ты, это неизбежность,Что в каждой женщине живётЖеланье подчиняться,А вовсе не наоборот.
Зачем же притворяться?
Только не думайте, что мнеПриходится годамиСидеть в оковах и во тьме.
Помилуйте, бог с вами!
На радость или на бедуВсё в самом лучшем виде,Когда по городу идуВ готическом прикиде,Когда на солнышке блеститВиниловая юбка,И на неё не застит видКоротенькая шубка,А если жарко. то корсетИ тоненькая блуза.
Я крашу губы в чёрный цвет,А волосы. по вкусу.
Ошейник, хоть и без замка,Шипованный, как роза,А в плейере навернякаИграет ?
Lacrimosa> ;-)Когда ошейник бубенцомЗвенит, а на макушкеКошачьим царственным венцом.
Мохнатенькие ушки, ^-^Все парни проглядят глаза,И матерятся тётки.
А я всегда вернусь назадК ошейнику и плётке!
Теперь не упущу ни дня,Но вот беда какая:
Растёт сестрёнка у меня,Что делать с ней. не знаю.
Сказать по-правде, не шутя,Ведь это преступленье.
Отнять у малого дитяПринятие решенья.
А та, не глядя на меня(И то ещё цветочки),Творит оковы из ремняИ маленькой цепочки!
Мой латекс переворошит,Найдёт, во что одеться,И перед зеркалом стоит.
Не может наглядеться.
То плачет, если велико,То радуется: впору!
А ведь заводят далекоТакие разговоры!
Ей только волю дай, она жЗаместо формы школьной,Ошейник, латекс и бондажНаденет добровольно!
Она готова в этом спать,Ходить зимой и летом,И только с боем можно снятьВсё, что на ней надето.
И не стесняется людей,Порою дразнит даже.
Ещё ни попки, ни грудей,Ни бёдер, а туда же!
Наденет цепи, как раба,И встанет на колени.
Наверно, это всё. СудьбаНе в первом поколеньи.
И всё бы хорошо, да вот(Где рвётся, там и тонко),Пройдёт ещё полгода-год.
Испортится девчонка.
Часами роется в сети,Валяется на койке;Нет чтоб сготовить, подмести.
И в школе только двойки!
Ещё бы!. если есть семья,Где можно жить так смело,Да при такой сестре, как я,Зачем ей что-то делать!
Что будет, если так пойдёт,Нетрудно догадаться:
В плохие руки попадёт,А ей уже тринадцать.
Завидовать сестре легко,Играя в мазохистку,Но жизнь рабыни. далекоНе доля одалиски!
А раз не хочет понимать.
Всерьёз, не по приколу,Придётся нам её отдатьСовсем в другую школу,Где девочкам преподаютИскусство обольщенья,Уменье создавать уютИ навыки служенья;Где в извращении детейНикто не обвиняет,Где раздаётся звон цепей,Когда они гуляют;Где воспитатели строги,А экзекутор ловок,И розга выбивает дурьИз девичьих головок;Где вместо стульев и столовУстроены колодки,А вместо двоек и коловПрописывают плётку.
Я там бывала, и не раз.
И знаю, мне сдаётся,Какой сестра уйдёт от нас,И то, какой вернётся.
И что за поворот в судьбеДевчоночьей случится,Когда защёлкнут на тебеОшейник выпускницы!
Тогда мы вместе ей найдёХозяина покруче,Который лаской и кнутомЕё всему научит.
Сестра, пока бегут деньки,Ждёт с нетерпеньем летаИ запирает на замкиОшейник и браслеты,Хотя давно понять пора,Что это безделушки,А рабство. это не игра,И цепи. не игрушки.
А мне осталось только снятьС души пустое бремяИ каждый день благословлятьСегодняшнее время,Когда любая может стать.
Рабыней, госпожою,.
И без опаски выбиратьСвободу быть собою.
Танук
