Изучение русского языка. Часть 2
20 ноября 2018 г.
Вернулась она почти сразу, держа в руках круглый валик от дивана. Поднимай живот, потребовала она. Подсунем под тебя, чтобы попка была выше.
Я весь содрогнулся. Ведь когда я приподнимусь, она сможет увидеть мои интимные места. Однако выбора у меня не было и я подчинился. При этом я извернулся так, чтобы она не смогла увидеть моего члена. Как только валик оказался подо мной, я моментально плюхнулся на него, прижимаясь к нему писькой и отчаянно гадая, не успела ли разглядеть ненароком чего лишнего вредная девчонка.
Оксана выпрямилась и начала меня неторопливо разглядывать. Я снова сгорал от стыда. Ведь я лежал в постыдной позе с приподнятой обнаженной попкой перед девочкой, которая собиралась меня пороть, а всю мою одежу составляла короткая майка. Неизвестно откуда взявшийся сквознячок противно холодил ягодицы. Да, забавная картина, протянула, наконец, Оксана. Ну, что же, начнем, пожалуй. Каждый удар будешь считать. Если собьешься или пропустишь один, этот удар не считается. Понял? Понял, пискнул я.
Мое сердце бешено колотилось. Щеки пылали. Я зажмурился и напрягся, в ожидании удара, но его опять не последовало. От удивления я открыл глаза и расслабился: и в этот момент резкий удар ремня обжог мне попку. А-а-а, закричал я он неожиданности и, через несколько секунд, спохватившись, отсчитал: раз.
Тут же на мои ягодицы обрушился второй удар. Здесь мне удалось сохранить честь и не вскрикнуть. Перетерпев боль, я громко сказал. Два.
Третий удар был крепче предыдущих. Я дернулся, но, стараясь говорить как можно ровнее, чтобы не выдать своих чувств, произнес: Три.
Новый удар, чуть слабее. Его я выдержал спокойно и ровным голосом объявил: Четыре.
Кажется, Оксана поняла, что ударила не слишком сильно и вложила в следующий удар все что могла. Боль была настолько нестерпимой, что я резко дернулся, застонал, и лишь переждав несколько мгновений смог произнести: Пять.
Новый удар. Достаточно сильный, но не такой как прежде. Может быть, я бы и не дернулся, если бы он не пришелся на места, по которым ремень уже бил. Шесть.
Новый удар. Семь, крикнул я.
Попка начинала ныть уже нестерпимо. Снова щелчок, какой-то особо резкий и от того болезненный. М-м-м. Восемь, кажется мой голос дрогнул.
Еще один удар. С особой силой. Я сдержался, чтобы не закричать, но дернулся особо сильно. Из глаз потекли слезы. Девять, объявил я после небольшой паузы, стараясь, чтобы в голос не дрогнул.
Следующий удар был уже не такой сильный и я перенес его спокойно. Десять.
Я ждал новых ударов, стараясь не обращать внимания на боль в попе и ужасаясь, как выдержу еще три десятка ударов. Оксана, почему-то медлила. Так неинтересно, сказала она после паузы. Будем менять позы после каждого десятка. Вставай.
Я быстро подтянул руки под себя, прикрыл член и встал. Возможность выйти из позорной позы меня несказанно порадовала. Подойди к столу и упрись локтями в крышку, приказала Оксана.
Сердце у меня упало. Ведь в этой позе я должен был убрать ладони от члена, и она могла разглядеть все! Ну, что медлишь? нахмурилась она. Или ты решил получить двойку в четверти?
Мои щеки пылали куда жарче, чем поротая попка. Взгляд, непроизвольно уперся под ноги. От стыда я весь дрожал мелкой дрожью. Однако, было ясно, что предстоящего позора уже не избежать. Я медленно подошел к столу и, чуть помешкав, с трудом заставил себя убрать ладони от письки. Я быстро нагнулся и уперся локтями в крышку стола. При том встал точно спиной к Оксане. Я надеялся, что она продолжит меня пороть не обращая внимания, на открывшиеся интимные. Однако, моим надеждам не суждено было сбыться. Оксана обошла стол и встала сбоку, и немного нагнулась, откровенно разглядывая мою письку. Я отвернулся и прикусил губу от стыда, а член: непроизвольно начал твердеть и подниматься. Ого, какие мы боевые, хихикнула Оксана.
Она протянула руку и ощупала мой окончательно затвердевший член и яички. Оксана, не надо, заскулил я. Цыц, прикрикнула она. А то еще добавлю.
Некоторое время ее бесцеремонные пальчики ощупывали мое хозяйство, а потом отпустили его и выпрямилась. Продолжаем. Не забывай считать. Удары посыпались с пулеметной скоростью. О стыде я и думать забыл, с трудом успевая вскрикивать: Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, семнадцать.
Внезапно удары прекратились. Вне себя от боли, я резко выпрямился и принялся растирать горящую огнем попу. Оксана молча смотрела на меня. Неожиданно я осознал, насколько смешно должна выглядеть эта сцена со стороны. Я стоял без штанов перед девчонкой и растирал выпоротую ей попку. Я застыл и начал краснеть. Опавший во время ударов член снова начал подниматься.
Оксана ехидно усмехнулась. Ты ничего не пропустил?
Я похолодел. Да, я пропустил шестнадцатый удар. Условия помнишь? Становись в ту же позу, она властным движением указала на стол, и считай с шестнадцатого.
Я покорно встал как требовалось и сжался в ожидании удара. Он последовал почти сразу. Поротая попка испытала острую боль, и я дернулся всем телом. Шестнадцать, вскрикнул я.
Новый удар. Я, непроизвольно, дернул правой ногой. Теперь Оксана била с большими интервалами, но значительно сильнее. Семнадцать.
Еще удар. А-а-а! Восемнадцать.
Из-за боли в поротой попе я дернулся всем телом и тут же получил новый удар. Девятнадцать.
Следующий удар последовал после самой продолжительной паузы, но был значительно сильнее. Я не выдержал. О-о-о-о. Двадцать.
Из глаз текли слезы, которые я принялся вытирать рукой. Оксана спокойно смотрела на меня. Так, снова меняем позу. Становись с центр комнаты, немного согни колени и упрись в них руками.
Всхлипывая, я выпрямился и отошел от стола. Попа пылала огнем и, прежде чем принять требуемую позу, я растер ее ладонями. Член, после всего что было, я уже не прикрывал. Оксана встала сбоку и чуть сзади от меня. Не забывай считать, напомнила она.
Я кивнул.
Первый удар был не слишком сильным, но поскольку он пришелся на следы от предыдущих, я дернулся и взвыл. У-у-у. Двадцать один.
Новый удар. Двадцать два, по щекам ручьями лились слезы.
После следующего удара я не выдержал и немного переступил вперед. Двадцать три. Стой на месте, не двигайся, она снова ударила.
Я подпрыгнул. Ай! Двадцать четыре.
Снова удар. Кажется, она начала меня немного жалеть и била не слишком сильно, с приличными промежутками. Но мне все равно было безумно больно. Двадцать пять. Двадцать шесть. Ой, я всхлипнул. Двадцать семь. У-у-у-у. Двадцать восемь. Двадцать девять. Тридцать.
Она застыла в задумчивости. Не в силах терпеть, я выпрямился и снова принялся растирать пылающую попу. Да, хорошо тебе досталось, произнесла она после паузы. Пожалуй, стоит немного облегчить тебе наказание. Последние десять получишь рукой, а не ремнем.
Я замер. С одной стороны, казалось, что удары рукой будут слабее. Но, с другой, теперь Оксана должна была прикасаться рукой к моей голой попе. Даже после всего что произошло, это казалось позорным. Мой член непроизвольно начал увеличиваться и, чтобы Оксана этого не заметила, я прикрыл его ладошками.
Она усмехнулась, села на диван и отложила ремень. Иди сюда и ложись мне на колени.
Я подчинился, убрав руки от члена, только когда нагнулся настолько, что она больше не могла рассмотреть моих гениталий. Теперь я лежал на ее коленях как бы домиком, упираясь руками и ногами в пол. Моя пылающая попка была поднята выше всего и покоилась на ее коленях. Почему-то именно это положение показалось мне самым позорным из тех, которые я принимал сегодня. Она положила левую руку мне на шею, а правой ладонью коснулась попки, заставив меня густо покраснеть. Не забывай считать, напомнила она и нанесла несильный шлепок. Тридцать один, воскликнул я, радуясь, что хоть один удар оказался не таким болезненным.
Кажется, она почувствовала это и вложилась в следующий значительно сильнее. Я дернулся. Тридцать два.
Следующий был настолько сильным, что не уступал ремню. Я не выдержал, дернулся и взвыл. О-о-о! Тридцать три.
Новый удар, чуть слабее, но все равно очень болезненный. Тридцать четыре.
Пулеметная серия, достаточно сильных ударов заставила меня извиваться и выкрикивать цифры. Тридцать пять. Тридцать шесть. Тридцать семь. Тридцать восемь.
Пауза. Я непроизвольно расслабился и тут же получил весьма болезненный удар, из-за которого резко дернулся. Тридцать девять.
Я напряженно ждал следующего удара, но его не последовало. Оксанина ладонь неожиданно легла мне на ягодицы и принялась гладить их. От неожиданности я напрягся. Бедная попка, с деланным сочувствием, произнесла Оксана. Как ей сегодня досталось. Ну, ничего, всего только один удар остался. Потерпи. Немного уже.
Она продолжала гладить мои ягодицы, и я почувствовал, что опавший во время ударов член снова стал подниматься. Вскоре он встал колом и, о ужас, уперся в Оксанины ноги. Кажется, она почувствовала это и тут же нанесла резкий и очень болезненный удар и сбросила меня с колен. Сорок, закричал я, покатившись по полу.
Остановившись, я сел и тут же почувствовал страшную боль в пятой точке. Быстро вскочив, я принялся подпрыгивать и растирать ягодицы. Оксана смотрела на меня насмешливо. Думаю, теперь ты хорошо сделаешь домашнее задание, она подошла к столу и побросала мою одежду на кровать. Одевайся и иди домой. А завтра, после уроков ко мне. Если ошибок будет мало, может, я и не стану тебя наказывать.
Утирая слезы, я быстро оделся и выскочил из квартиры.
И вот теперь я сижу дома. Попа все еще ноет и я стараюсь сидеть так, чтобы не вызывать новой боли. Упражнения по русскому сделаны и уже дважды проверены. Сейчас сяду проверять их в третий раз. Но больше всего меня беспокоит, как вести себя дальше с Оксаной. Боюсь, что завтра я такого позора не перенесу. Рассказать кому-нибудь о том, что со мной было я точно не решусь. Надо что-то придумать, чтобы избежать будущих порок и позора, да и двойку в четверть не хочется. Если можете подсказать, что делать, пишите на адрес slsp1000@rambler. ruВот дела! Только залезла в интернет, чтобы рассказать о том, как развела малька, а этот дурачок сам уже все выложил. Но оно к лучшему. Две недели он в моем распоряжении. Подскажите, что сделать с ним за это время. У кого есть идеи, пишите на slsp1000@rambler. ru И тогда вскоре сможете прочитать, о том что было с ним дальше. Оксана
