Про голышек. Часть 2
4 января 2019 г.
Если голышка была уже в "школьнице", то после "подъемного крана" Мишка ее выгуливал: ставил на пол рядом с собой, но руку оставлял на промежности.
Зрелище было что надо Мишка важно вышагивает из комнаты в комнату, а сбоку от него семенит и подпрыгивает девчонка. Точь-в-точь, как Пятачок из мультика про Винни-Пуха. Этим большим пальцем в их попке он и рулил. То приседать голышку заставит, то кланяться, то на цыпочках танцевать, то на кровати попрыгать: А остальными пальцами, что поверх письки лежали, то нажимал по очереди легонько, то губки сводил-разводил, то на клитор их накатывал, так что у голышки через пару минут такой прогулки начинали ножки дрожать от возбуждения, но тогда это гад сразу руку складывал ковшиком, и девчонка до его пальцев писькой не могла дотянуться, как ни старалась. Остынет и опять все сначала: Гад, одним словом.
А во-вторых, Мишка делал им из "подъемного крана" "мельницу": вот так их для шлепки подмышкой зажмет, но не просто держит, а начинает ее... вот даже не знаю, как объяснить крутить, что ли? В общем, размахивает ей у себя подмышкой (и рукой, что под пузиком у нее, подталкивает) так, что девчонка то опускается ножками к самому полу, то взлетает пятками вверх. И Мишка ей и пару шлепков дать успевает, пока она вниз летит, и за письку потеребить, когда голышка вниз головой оказывается, на Мишкином плече попкой, и животик пощекотать...
Голышки прямо с ума сходили, когда их в одно и то же время и лупили, и щекотали. Я тоже любил этим заняться, но в комфорте: садишься в кресло, сажаешь девчонку в "колобке" себе на колени и спокойно ей занимаешься.
Что такое "колобок"? Ладно, все равно сегодня по порядку не получается, давай все сразу расскажу и про колобок, и про остальные наказания.
Колобок это самая плотная упаковка голышек они только башкой в нем вертеть могут. Я расскажу, не как мы его делали, а как это выглядело так наглядней будет.
Вот представь: сидит голышка с ногами на кровати. Коленки у нее по сторонам от плеч. Представил? А теперь мы ее кладем на спинку, а коленки остаются так же у плеч. А ручками голышка берет себя за ступни поперек ступни, с внутренней стороны, а не с наружной.
Ничего хитрого, правда? Девчонка на спине, коленки у плеч, прямые ручки между ножек, друг к другу не ладошками, а тыльной стороной кисти большими пальцами вниз, к кровати. Вот так мы ей и прибинтовывали правую руку (от подмышки и вниз к запястью) к правой ноге, от коленки до щиколотки, а левую к левой. Только на уровне ступни у нее должна быть не ладошка, а лапа сантиметрах в десяти от запястья. Тогда голышка мешать не будет, если нам захочется ей по этой самой ступне пальцами раз-другой поводить."Сорока-ворона кашку варила, деток кормила", как очень неторопливо, с повторами и паузами приговаривал Мишка, вырисовывая указательным пальцем кружки и полоски на розовой кожице. Для девчонок это стало кошмарной сказкой. Другие дети про черную руку и темную комнату страшилки слушать боятся, а наши голопопые дурехи про сороку.
Бывало, что они не доживали до ее конца позорно писались. Когда случался такой грех, Мишка, не развязывая, тащил их в ванну и подмывал, а потом виновницу ждал серьезный отлуп двадцать звонких шлепков. Звучит, конечно, не так чтоб страшно, но занимал-то этот процесс где-то полчаса между двумя шлепками Мишка говорил со мной, пялился в телевизор, проверял девчоночьи уроки, клал малышку перед собой на подушку на стол и с профессорским видом письку через лупу разглядывал, двумя пальцами раздвигая мокрые губки, потом опять не спеша устраивал у себя на руках кверху попкой, давал шлепка, переворачивал на спинку и вдумчиво лапал за сиськи. Снова шлепал, зажимал ее между коленями вниз головой и опять давал пару шлепков. Умащивал на столе на подущке на этот раз так, что попка торчала кверху и, придерживая под писькой рукой, чтоб девчонка не завалилась набок, шлепал так. Тащил ее ко мне, чтобы посоветоваться насчет какого-то примерещившегося ему прыщика на голышкиной письке. Пеленал в одеяло, оставляя попку на воздухе, поил молоком из детской бутылочки с соской и заставлял агукать и называть его "па-па", сажал вторую голышку на кровать, устраивал "ребенка" ей на колени. Она кормила "нашего младенчика" грудью и они на пару сокрушались, что вот и зубки уже режуться, а все к горшку не приучить их чадо:
Но часто бывало и пострашнее. Голышку в "колобке" вообще удобно брать на ручки: сажаешь ее на колени боком к себе и откидываешь полулежа, приобняв под спинкой рукой. И пальцы этой руки сами собой оказываются на бочке у малышки. Так вот, частенько, пока Мишка не выдаст голышке всю заслуженную порцию шлепков, она рычала, мычала, ржала, как кобыла, икала и билась в конвульсиях. Как невинно объяснял этот садист: "раз ты боишься щекотки надо тебя тренировать, пока не привыкнешь!".
Только что-то они привыкали не особенно. К концу шлепки это была уже не девчонка, а просто какой-то слюнявый, сопливый и взмыленный маринованный грибок. А возбуждена до такой степени, что надо было следить внимательно, чтобы случайно не зацепить ей письку ничем, а то она тут же с индейскими боевыми воплями и утробными завываниями кончала. Поэтому мы их развязывали не сразу, а минут через пять, когда немножко остынут и сосочки торчать перестанут. Споласкивали в ванной и укладывали отдохнуть (с руками поверх одеяла, а в тяжелых случаях в то же одеяло пеленали и перевязывали ленточкой от рукоблудства, положив между коленок подушку, а то они умудрялись кончать, просто сжимая ноги) .
Еще неплохая упаковка у нас называлась "попугай". Это Мишка додумался. Он вообще любил мудрить.
Померил у голышек расстояние по диагонали от левого плеча до правой подколенки для начала. Они примерно одинакового роста были, так что вышло близко. Купили мы в спорттоварах металлический обруч такого диаметра не было, как он намерил, взяли больше на тридцать сантиметров.
Притащили мы его домой, я пока вообще ничего не понимал и смотрел, что Мишка дальше делать будет. А он сначала поставил его на пол ребром и навалился сверху. Пыхтел, пока из круга обруч не стал овалом с высотой, как померил Мишка. Потом положил на пол и попросил помочь. Мы с ним наступили на обруч напротив друг друга на короткой оси то есть, в самых сплющенных местах. Взялись вместе руками за вытянутые "уши" обруча слева и справа от нас и стали тащить их вверх, а ногами переступали, чтоб не вышло резких изломов. В конце концов они поднялись градусов на сорок пять.
А потом Мишка показал, зачем все это нужно. Положил обруч на кровать изгибами ушей вверх, между поднятых ушей положил голышку на спинку так, что она лопатками легла на обруч. Уложил девчоночьи руки вдоль обруча и прибинтовал к нему от запястья до подмышки. Потом поставил ее ножки на обруч сантиметрах в десяти друг от друга и раздвинул девчонке коленки, положив их тоже на обруч (тут я понял, зачем мы уши сгибали: иначе так ее разложить не получилось бы ей бы было больно; все этот садистский гений предусмотрел!) . Прибинтовал ей ножки от голени до колена.
Вышло что надо! Лежит она в раскоряку, губки писькины в стороны разъехались. Мишка ее полапал так вдумчиво, ступни пощекотал (для этого он их и ставил не вместе, а в десяти сантиметрах друг от друга. Говорю гений!) . Смотрим, она только в его сторону может пузиком тыкать, и немножко писькой вверх-вниз махать и вилять из стороны в сторону, а больше ни фига. Перевернули ее на животик тоже пейзаж что надо! Мишка в честь победы вставил ей сзади флажок, с каким детсадовцы ходят. За бочок пощекотал давай она нашим флажком махать, прямо как настоящий флаг на ветру гордо реет:
Мне понравилось. А Мишка удивляется: это не все, говорит. Смотри:
Подумал он чего-то, башкой покивал, флажок вытащил, постелил зачем-то у стены под картиной гору матрацев все, что у нас в доме были. Ремень между обручем и голышкиной шеей просунул и концы застегнул, так что вышла петля.
Мы с ним на пару сняли со стены наших "Запорожцев" тяжеленная картина и висит на крепком крюке, хорошо замурованном и Мишка за эту петлю из ремня голышку прицепил в обруче вместо нее. Ниже картины у нас на стенке толстенный ковер висит, так что не страшно было, что она или стукнется, или простудится из-за этой стенки.
Конечно, для того и матрасы нужны были вдруг свалится? Мы вообще всегда помнили: упакованные голышки беспомощны и надо следить, чтоб они не навернулись ниоткуда, а то может плохо кончится.
Ну и потешный вид у нее был! Побалдели мы, полапали ее немножко, потом Мишка взял за обруч снизу и носом к стенке развернул. И так не хуже! Ножки враскоряку, дырочку на круглой попке видно и низ писюньки, так и просится полапать и пошлепать:
Очень аппетитная поза вышла. Шлепать ее удобней всего оказалось, если одной рукой голышку за письку сначала от стены отвести немножко и так держать, а второй шлепать. А можно руку и до локтя засунуть, чтоб за сиськи ее при этом лапать. А она в это время от шлепков писькой в руку тычет и возбуждается еще больше.
Потом, когда мы подросли немножко, даже трахали их так только петлю делали длинную, чтоб они на нужном уровне висели.
Развернул ее Мишка опять мордахой к нам, сели мы все на кровать, полюбовались этим произведением искусства, стали думать, как назвать. Решили, пусть будет "Буратино" он тоже на стенке висел у Карабаса.
Пошли ее снимать: это ведь пока не наказание было, просто голышка испытателем поработала, пора отпускать. Конечно, я не утерпел и еще ее за ступню пощекотал. Она как начала подпрыгивать вверх-вниз, мы тут же поняли: "попугай" это! Точь-в-точь похоже. И обруч есть, и скачет так же. Так и стала эта упаковка "попугаем".
Только это все было гораздо позже, конечно. А сейчас отшлепал я непослушную Ленку и в той же позе, что лупил, ее придержал и опять замотал в "школьницу". Не умеет себя вести будем учить.
Думаю, интересно, а что бы ей с ногами сделать, чтоб не удирала? Вспомнил, как ее держал, пока она писала:
Вот тут мне батин ремень и пригодился. Нет, ремнем я ее не стал лупить. Раскинул мозгами, надел на него мягкие наплечники от рюкзачных лямок, посадил Ленку на колени спиной к себе, концы ремня сложил вместе и этот ремень как бы на нее одел, только на уровне сисек и наизнанку лицевой стороной к ее спинке.
Концы ремня болтались перед ее сиськами.
Ленка попробовала брыкаться и отбиваться, но рук у нее уже не было, а я сразу взял ее под коленки и прижал спиной к себе коленки прижались к плечам, а концы ремня оказались между ножек.
Взял я эти концы ремня в обе руки, развел их в стороны и потянул к себе. Ремень прихватил ее ножки под коленками. Я поправил подплечники, чтоб они оказались как раз там, и ремень Ленке не резал, и, прижимая ремень большими пальцами к ладоням, завернул его Ленке к лопаткам, а остальными пальцами уперся в лопатки и начал опрокидывать голышку вперед, словно она собиралась клюнуть носом. Потом концы ремня свел у нее на спине и застегнул под связанными руками.
Ленку на кровать положил и начал смотреть, что получилось. А вышло неплохо: все ее "стыдные" местечки как на ладони, коленки к плечам прижаты, а ниже ножки свободны, болтать ими Ленка может, сколько хочет. А вот удрать ясно, нет. Да куда уж там удрать: защекотал ее хорошенько только лапами молотит, а даже на животик перевернуться не смогла. Переложил я ее сам попкой кверху, смотрю: вылитый лягушонок. Так мы упаковку и назвали.
Взял ее в "подъемный кран", опустил, чтоб ножками до кровати доставала и дал "побегать", как на гигантских шагах. Смотрю совсем моя дурочка устала. И поздно уже, а еще нам уроки делать, потом ее купать, в "дочки-матери" перед сном поиграть куча дел впереди.
Ладно, говорю, сегодня я тебя прощаю. Посмотрим, как ты себя дальше вести будешь.
То ли она и правда слишком устала, то ли поняла окончательно, что не слушаться себе дороже выходит, но больше у нас проблем не было, остаток дня прошел спокойно. А скоро я уже лежал в кровати, лениво гладил мирно сопящую рядом Ленку по попке и думал о завтрашнем дне: когда я купал своего котенка, то сообразил одну штуку и спросил, а не разболтала ли она обо всем Ирке? Оказалось разболтала. Я боялся, чтоб Ирка это по всей округе не растрезвонила, но начал Ленку расспрашивать дальше и оказалось, что я ничего не понял. Выяснилось, что самой Ленке наши игры по-прежнему очень даже нравятся, но и это не все! Когда Ирка про них узнала, она Ленке позавидовала!
В общем, Ленка вечерком позвонила Ирке и договорилась, что завтра она придет к нам в гости. Перед этим звонком мы с ней договорились, что именно сказать и как. И теперь Ленка, хоть и краснела, и запиналась, но когда Ирка спросила, куда они завтра пойдут, отважно сказала: Никуда не могу. Меня Борька наказал. Я дома голышом сижу.
Не сказала бы, конечно, как я ни требовал, но я ведь Ленку уже начал понимать в каком состоянии она куда меньше стесняется... Так что беседовала она с подружкой, стоя на стуле, я стоял рядом, слушал, что они говорят, а перед тем, как набрать номер и дать Ленке трубку привел ее письку в состояние боевой готовности. И сейчас понемножку продолжал по ножкам у нее текло и сосочки торчали врастопырку. Ой! фыркнула Ирка. А ты не ойкай, сказал я, заслужишь сама будешь попой сверкать, пока не поумнеешь. Я не приду, тут же решила Ирка. Но Ленка, как мы заранее договорились, тут же заскулила: Ну пожалуйста, мне так скучно, ты приходи, а то ты мне вообще никакая не подруга.
Договорились, что Ирка придет ровно в три. А я положил Ленку в свою кровать, а сам вернулся к телефону и договорился с Борькой, что он покараулит Ирку в ее дворе, чтоб она не перетрусила в последнюю минуту, и придет с ней ровно в четверть четвертого, ни раньше, ни позже. К этому времени я все сделаю, как надо. Мы договорились, как себя вести (командовал я, как уже умудренный опытом) , что и как мы будем завтра делать и что говоритьИ сейчас я лежал рядом со спящей Ленкой и думал, какой замечательный день нас ждет завтра. И сколько чудес еще впереди. И как было бы здорово, если бы родители не приезжали как можно дольше
