Подростковые эксперименты. Часть 1
15 июля 2019 г.
Продолжение рассказа "Переходный возраст"Прошёл год. Мне исполнилось 13. Великих успехов на сексуальном поприще я не достиг. Не предоставилось случая натянуть девчёнку.
Большинство моих одноклассниц уже вполне сформировались. На уроках физкультуры мы пацаны обалдело смотрели на стройные девичьи фигурки, постоянно держа руки перед собой, дабы никто не видел оттопыренных трусов, благо плавки, одеваемые под спортивные трусы несколько скрывали сей казус. В те времена в школе на уроках физкультуры ввели обязательную спортивную форму для мальчиков трусы и майка (под трусы одевались плавки дабы подросшее хозяйство не вылезло наружу) , для девочек ввели спортивные костюмы в виде закрытого купальника. Сей предмет девичьего туалета оказался весьма кстати, можно было наблюдать голые, стройные ножки одноклассниц, выдающиеся вперёд груди разных форм и размеров, от маленьких, чуть припухших сосков худенькой Светки Ковалёвой до округлых, болтающихся из стороны в сторону "буферов" толстухи Ирки Назаровой. Под купальниками трусиков не угадывалось, да и как их оденешь торчать будут. Это часто обсуждалось между "мужской" половиной класса. Выходит в раздевалке девчёнкам приходится раздеваться догола, так как снимался и одевался такой костюм через широкий шейный вырез. Подсмотреть не получалось, так как окна в раздевалках были закрашены белой краской, пропуская внутрь, только дневной свет, а не взгляд озабоченного подростка. Ковырять дырки было бессмысленно стены между раздевалками были кирпичными, да ещё и душевыми разделены. Мы решили отправить в девчоночью раздевалку "разведчика". На данную роль единогласно, кроме конечно самого "разведчика", был выдвинут тихоня Славка Белый. Не обращая внимания на протесты и брыкания мы схватили полуодетую жертву и потащили к соседней двери. В школьных раздевалках никаких задвижек в дверях небыло нажал ручку и заходи. Я открыл дверь и пацаны втолкнули внутрь упираюегося Славку. Мы захлопнули дверь и подпёрли её плечами. Внутри моментально послышался визг дюжины девчёнок, в дверь что-то полетело. Славка напрал на дверь, но совладать с нами балбесами сил небыло. Тут в коридор из кабинета физруков вышел учитель физкультуры Виктор Иванович Котов, по кличке Дядя Стёпа (был он ростом под 2 метра) . Нас как ветром сдуло. Славка в это время с разгона врезался в дверь, открыв её, и вылетел в коридор. Дядя Стёпа хоть и был несколько неповоротлив, отднако Славку поймал, не дав ему врезаться лбом в стену. Задержав на пару секунд взгляд на проёме настеж открытой двери девчоночьей раздевалки он захлопнул её, влепил Славке лёгкого позатыльника, после чего без какой-либо злобы в голосе сказал: "Балбесы" и пошёл обратно к себе перемена короткая, а партейку в домино с коллегой Петром Петровичем Боровским (Петькой) доиграть надо.
Славка зашёл в раздевалку, был он красный как вареный рак, в глазах светились слёзы. Мы накинулись на него с расспросами но, но он послал нас на х... , молча переоделся и пошёл на следующий урок.
Вот за такими дурацкими шутками проходило наше половое воспитание. И мне довелось побывать у девчёнок в раздевалке, получив по спине и другим местам бросаемыми кроссовками и портфелями и отведать дежурного подзатыльника Дяди Стёпы. Рассмотреть почти ничего не получилось, в раздевалке стояла полутьма. Только бросились в глаза остренькие сисечки Катьки Сапрыкиной и треугольник тёмных волос между ног Альки Лосевой.
На большее у меня, почему-то, смелости небыло. Там, в деревне, всё было проще, девочки мне были как сёстры, а тут, казалось, предложи я им что-то такое, как на меня тут же наябедничают.
Так я продолжал дрочить, рассматривая свою заветную колоду. К тому времени папаня стал ездить на "вахты", за "длинным рублём", по пол-года его дома небыло, мать работала посменно, и квартира частенько была в моём полном распоряжении. Ко мне приходили друзья, вместе мы смотрели, невесть откуда доставаемую порнуху, обсуждали "достоинства" наших одноклассниц, рассказывали небылицы, якобы слышанные про них, например, что недотрога Ленка Весницына отсасывает у старшеклассников, Дядя Стёпа перешпокал всех девчёнок, которые ходят к нему заниматься баскетболом. Разогретые такими разговорами мы дрочили, брызгая в ванную, ничуть не стесняясь друг друга. Измеряли у кого член больше, кто брызнет дальше. Вот только про свои похождения в деревне я молчал, даже когда пацаны начинали нагло пиз... ть, рассказывая о своих "любовных победах".
Как то раз, на дне рождения у одноклассника, Олега, я увидел Катьку Сапрыкину и ещё пару девчёнок по-младше. Катька сидела с ним за одной партой, да ещё являлась ему кузиной, не пригласить было неприлично, две другие девчёнки были Катькины сёстры двойняшки по 10 лет Вика и Валя, видел я их не часто, различить не мог, одевали их одинаково, только заколки в волосах были разного цвета, впрочем эта "мелочь" меня не интересовала, а вот Катькины остренькие сиськи сразу вспомнились мне. Весь вечер я старался разглядеть, есть ли на Катьке лифчик. На ней была белая блузка, розовые брюки-"бананы", белые кроссовки. Блузка была из тонкой полупрозрачной материи, через которую иногда просвечивала Катькина загорелая кожа. Шлеек под блузкой не угадывалось. Чтобы уединиться с Катькой необходимо было найти отдельную комнату, благо, с этим проблемы небыло. Олег жил в большом одноэтажном доме, комнат было много, вообще-то это был дом на два входа, в другой половине когдато жила его бабка, но пару лет назат она умерла, папаня Олега дверь во вторую половину дома проделал, а на остальное "не стоял", как он любил выражаться, так что вторая половина дома стояла с закрытыми ставнями, с комнатами, заваленными разной рухлядью и старой, бабкиной, мебелью. Мы иногда туда наведывались, чтобы пощекотать нервы, в полутьме всё время чудились разные кошмарные твари, да еще Олежка, засранец, рассказывал, что часто слышит по ночам, как в бабкиной половине скрипят половицы под чьимито шагами, а раз даже видел со двора сквозь ставни, как в бабкиной спальне двигалось, чтото светящееся. От этих разговоров мороз драл по коже, но и соблазн увидеть непознанное рос. Так вот я решил заманить Катьку в нежилую часть дома и там "действовать по обстоятельствам". Когда стемнело мы, младшее поколение, сели смотреть видик, взрослые продолжали "гудеть", забыв, уже по какому поводу вообще гуляем. Я подсел к Катьке сзади, фильм был какойто ужастик, про мертвецов и всякую другую мерзость. Детям в те времена смотреть ужастики не возбранялось, лижбы не порнуху, странное конечно мнение о детской психике было у предков.
Я заметил, что Катька поёживается, глядя на экран, фильм конечно жуткий был. Но, видимо, ей было интересно, так как все Гоголевские сочинения на мистическую тему она читала не отрываясь. Я стал нашёптывать ей на ухо: Кать, а Олег тебе не рассказывал, что в бабкиной половине привидение живёт, я как бы ненароком положил руку ей на плечо шлейки от лифчика под ладонью не прощупывалось.
Катька пердёрнулась. Неа, не рассказывал. Катьке, видимо, хотелось отвернуться, на экране кровища фонтанами хлестала, кишки как верёвки вились, в общем полный п... ц. Я сам видел. Соврал я. Где? В бабкиной спальне, она там умерла, и привидение теперь там и живёт. Врёшь! Недоверчиво зашипела Катька. Сама посмотри, оно там может уже и сейчас шатается. Я фильм хочу досмотреть. Ну как знаешь, после фильма все по домам пойдут, поздно уже. Я одна туда не пойду. Боишься? Вот ещё, просто я не знаю, где там что. Ты же к бабке часто приходила, когда она живая была. Да врёшь ты всё! зашипела Катька, уличённая в трусости и вранье. А я вот сейчас пойду один. Зачем? Интересно. И не боишься? Ни капельки. Если пойдёшь перым, то я с тобой.
Я вышел из комнаты, Катька за мной. Все были увлечены фильмом и нашего ухода даже не заметили.
В прихожей на комоде стоял туристический фонарь. С освещением на улицах у нас всегда напряг был, так что у многих в прихожих постоянно фонари лежали гостей проводить. Я взял вонарь и проверил горит. Олежкин папаня для чегото выкрутил пробки из счётчика во второй половине дома, и сейчас, поздним мартовским вечером, уже темнело. Ну что, пойдём, или боишься?
Катька покрутила головой. Я открыл дверь во вторую половину дома. В нос ударил специфический запах нежилого помещения, было немного прохладно, эту часть дома протапливали пару раз в неделю, чтоб сырость не заводилась. Сразу за дверью была комната с большёй русской печью в углу, старинным шкафом справа от двери и большим столом у окна. Я включил фонарь и повёл лучём справа-налево и обратно. Под столом блестели голубой масляной краской табуретки, в углу, почти у потолка висела икона, в обрамлении белой материи, святой, кто его знает что за он, смотрел строго и укоризненно, я отвёл фонарь. Слева была запертая дверь в сени, прямо перед нами дверь в гостинную, она была открыта настеж (видимо чтоб воздух свободно перемещался) . Казалось, что дверь толко что ктото открыл. За дверью темно как у негра в жопе. Катя остановилась рядом и взяла меня за руку, её рука была холодной и, кажется, дрожала. (Русские подростки резвятся и мы показываем Вам их видео без цензуры! прим.
ред.) Там. Загадочно прошептал я, показав на открытую дверь лучом фонаря.
Катя крепче сжала мою руку. Мы как сиамские близнецы пошли к двери. Я вошёл первым и потянул за собой Катьку. В гостинной по левой стене было три окна, закрытых ставнями, в щели проникал бледный свет полной луны и далёких уличных фонарей. Часть мебели из комнаты убрали, остался только старый диван у стены слева от двери, зеркало-трильяж в дальнем углу и круглый стол посередине. Справа были двери в две маленькие комнаты-спальни, в них, как я знал, стояли старые металлические кровати, на которых было свалено разное тряпьё, которое было давно никому не нужно но выбросить жалко. В бабкиной спальне ещё был книжный шкаф, в котором попадались книги ещё дореволюционного издания, читать которые башку сломаешь, и кресло-качалка, которое было вдвое старше самой бабки, в эту же комнату выходила топка маленькой печки-голландки. Вон там я видел его, в бабкиной спальне, за шкафом. Шёпотом сказал я, и мороз пошёл у меня по коже, я сам себе стал верить, угол за шкафом, был виден в открытую дверь, темнота там была особенно чёрной, светить туда не хотелось, не покидала мысль, что увижу что-то кошмарное. Я посветил под окно, кресло-качалка было на старом месте. Тут мы услышали какой то шёрох и кресло слегка качнулось. Катька дёрнулась, мне тоже сделалось нехорошё, сердце сжалось, мороз прошёл по коже. Деревянной рукой я повернул фонарь вниз, в ярком луче, метнулась кудато под бабкину кровать здоровенная крыса. Катька взвизгнула, отпустила мою руку, бросилась к столу и запрыгнула на него, продолжая вопить она топала ногами. Я бросился в комнату и посветил под кровать. Тварь сидела там, глядя на меня бусинками глаз
