Сексуально озадаченные
27 мая 2015 г.
В дискурс повседневности все больше проникает идеология табу. Нельзя курить героям детских мультфильмов. Нельзя помещать свастику на обложку антифашистских комиксов и уж тем более на игрушечных солдатиков. Еще вот, оказывается, нельзя внедрять сексуальное просвещение в средних школах, потому что это угрожает «интересам России».
Депутаты Мосгордумы назвали главу Федерального центра по борьбе со СПИДом Вадима Покровского «агентом, действующим против интересов России». Так законодатели отреагировали на доклад академика о пугающей динамике ВИЧ в России, которая, по мнению ученого, достигла уровня национальной катастрофы: к концу года в стране будет зарегистрирован 1 млн инфицированных, а через четыре-пять лет их количество удвоится.
«Вместо распространения презервативов (Покровский призвал власти экстренно ввести уроки сексуального просвещения в школах. — В.И.) мы пропагандируем среди молодежи верность партнеру и призываем к созданию здоровой семьи, это гораздо эффективнее», — цитирует законодателей «Коммерсантъ».
На термин «эффективнее» экономисты, что называется, делают стойку. В общем, давайте разбираться.
Одним из главных аргументов против программ сексуального просвещения традиционно являются потенциальные «обратные эффекты» — возможный рост интереса к сексу у подростков.
В случае если ожидаемые издержки этого слишком велики — именно такого мнения, как правило, придерживаются религиозные организации, — то основой полового воспитания закономерно становится абстиненция.
Несколько лет назад подобную точку зрения уже озвучивал папа Римский Бенедикт XVI. «Проблему СПИДа нельзя преодолеть с помощью презервативов, которые, напротив, осложняют ее», — заявил понтифик во время визита в Камерун (естественно, был скандал).
Концепция воздержания, говоря экономическим языком, проповедует избегание риска. Другой возможной стратегией является снижение этого самого риска за счет лучшей информированности. Для того чтобы измерить эффект от социальных программ, исследователи прибегают к рандомизированным полевым экспериментам. Этот метод сейчас является эталоном качества эмпирических работ в общественных науках, поскольку позволяет четко идентифицировать причинно-следственные связи в реальных условиях.
Применительно к нашему вопросу нужно случайно отобрать школы, в которых реализуется та или иная программа сексуального просвещения подростков, после чего сравнить результаты с контрольной группой.
За последние полтора десятка лет подобные эксперименты получили широкое распространение в развивающихся странах, где проблема ВИЧ стоит особенно остро.
Согласно статистике, продолжительность сексуальной жизни в Африке положительно связана с вероятностью быть носителем ВИЧ. Наименьшая доля носителей, таким образом, в младших возрастных группах. Важнейшая деталь: для девушек 15–19 лет вероятность быть носителями инфекции примерно в пять раз выше, чем для юношей из той же возрастной группы. Это значит, что активное распространение инфекции происходит через связи молодых девушек со старшими партнерами, которых, видимо, сложнее заставить использовать контрацептивы. Традиционно государственные образовательные программы в Африке следуют доктрине избегания риска, связанного с сексуальными контактами.
Паскалин Дюпас из Стэнфорда в ходе полевых экспериментов в Кении обнаружила значимое снижение рисковых половых связей, просто информируя школьников о вероятности столкнуться с инфекцией при контакте с партнерами разных возрастов. В школах, где распространялась эта информация, на 28% снижалась подростковая беременность, которая в условиях неполной статистики является показателем интенсивности незащищенного секса — главного механизма передачи ВИЧ. Происходило это главным образом за счет замещения старших партнеров с высоким риском инфицирования на партнеров-сверстников.
Напротив, программы, приучавшие к верности одному партнеру, воздержанию и отказу от добрачных половых контактов, не снижали распространения ВИЧ и подростковой беременности. Другими словами, объяснение подросткам, с кем и как безопаснее заниматься сексом, продуктивнее, чем объяснение опасности добрачного секса вообще.
Судя по данным исследований Эстер Дуфло с соавторами, единственным эффектом программ воздержания было то, что беременные девушки чаще выходили замуж за отцов своих детей. Напротив, внедрение в школьные уроки дебатов о пользе контрацепции значимо снижало интенсивность незащищенного секса без увеличения сообщаемой сексуальной активности среди подростков.
Таким образом, для борьбы с ВИЧ эффективнее — именно эффективнее — повышать информированность подростков о сексуальном поведении. Более того, эта стратегия, видимо, не противоречит нравственному воспитанию (если только не считать, что российские подростки менее самостоятельны и разумны, чем их кенийские сверстники) — пока у нас отсутствуют данные, подтверждающие наличие значимых обратных эффектов.
Собственно, к чему это все? К тому, что даже такие деликатные вопросы, как сексуальное просвещение подростков, можно и нужно обсуждать без пены на губах. И к тому, что обзываться антироссийским агентом в любом случае некрасиво.
Автор — научный сотрудник ЭФ МГУ, соавтор учебника по институциональной экономике под редакцией А.А. Аузана
Источник: sex-news.ru
